Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

В Новосибирском театре кукол поставили философский спектакль по мотивам сказок Сергея Козлова

В детстве меня завораживали бесконечность космоса и мультфильм Юрия Норштейна «Ёжик в тумане» — как эхо из глубокого тёмного колодца, в котором кто-то живёт, несмотря на кажущуюся пустоту. Мою детскую настороженность не усыпил и красивый мультфильм «Трям! Здравствуйте!», где Ёжик и Медвежонок катались на облаке, распевая про «белогривых лошадок», — эти герои явно не были так просты, как хотели казаться советским детям. Первоисточник моих детских инсайтов, космогонический цикл сказок Сергея Козлова, где лес расширяется до бесконечности мироздания, а философы-даосисты, скрывающиеся под никами «Ёжик» и «Медвежонок», исповедуют недеяние и созерцание, я прочла уже во взрослом возрасте, искренне недоумевая — почему эти сказки называют детскими? Поэтому премьеру спектакля Натальи Слащевой «Про Ёжика и Медвежонка», которой Новосибирский театр кукол открыл новый сезон, ждала с особым чувством любопытного зрителя: как театр трансформирует мифопоэтику философских сказок Козлова в сценическое действо? Забегая вперёд, скажу, что он стал не только первой премьерой нового театрального сезона, но и «дверью в лето», где звёзды сами падают в руки, а первая летняя баночка малинового варенья обещает счастье и бессмертие.

Стремянки, паллеты, доски, оранжевый круг кабельного барабана: сцена одета в натуральное дерево, чувствуется фактура, запах и даже физическая тяжесть предметов. В лесу, который создал художник-сценограф Виктор Клочко, заблудиться нельзя, ибо это сценический локус начала истории «всего и всех», главная точка на карте мироздания, которое рождается на глазах у зрителя через действия — измерил, приколотил, перенёс, построил. Атмосфера уютной дачной стройки, днём стружка золотится на солнце, а вечером пахнет можжевеловыми ветками, потому что «вот и самовар простыл». Ещё секунда — и материализуются антропоморфные жители леса, которые сумерничают на брёвнышке, отмечая день первой летней баночки малинового варенья философскими разговорами о природе вещей. Они, конечно, появляются — в виде квадратной тумбы с ушами, коробки, странного кубика, ушастых носилок и мятой газетки на палочке. И начинается игра «в творца», когда артисты своей живой волей одушевляют предмет: газетку — в Бабочку, коробку — в Белку, тумбу — в Медвежонка, арт-конструкцию — в Ёжика, а кубик — в Муравья-зануду. А дети в зале пищат от восторга и качают скилы метафорического мышления: «Ёжик, а где Лошадка?!».На наших глазах происходит волшебство, когда внешняя простота подчёркивает глубоководье мыслей, ассоциаций и образов, помогая зрителю найти собственную дорогу к «своей» избушке Медвежонка. У детей, конечно, этот путь — напрямки, со взрослыми всё сложнее, но и у них есть шанс встретить сумерки в приятной компании.

Для Медвежонка (Александр Николаев) и Ёжика (Вера Долгодушева) время сумерничания открывает дверь в космос — через определённый ритуал «посидеть на брёвнышке». Но бревно утаскивает трудоголик-Муравей (Андрей Меновщиков), не разделяющий философии «неделания» наших героев — трудиться надо, вот папа мой пахал, и я пашу. Герои впадают в экзистенциальное уныние «нет бревна — нет ритуала», но верное Дао выносит их на другой виток, где их ждут новые знакомства и чумазые звёзды, которые нуждаются в генеральной помывке. Звёзды валятся с колосников, замачиваются в тазу и сушатся на стремянках, а Ёжик между делом даёт свою исчерпывающую оценку конечности-бесконечности времени, отвечая на вопрос Медвежонка: «Правда, мы будем всегда?» — «Правда!» — отвечает герой Веры Долгушевой. Кстати, этот важный диалог Ёжика и Медвежонка взят из сказки «Правда, мы будем всегда?», и он весьма труден для детского восприятия, поскольку речь в ней идёт о смерти Медвежонка и трансформации расставания с другом в чудо преображения. Но Наталья Слащева с темой смерти работает бережно — через образ Бабочки-Подёнки (Яна Трегубова), которая не знает слова «завтра». «Она живёт только сегодня», — говорит Ёжик своему другу, проговаривая магистральную философскую мысль о жизни «здесь и сейчас». И Бабочка живёт на полную катушку, не экономя силы и эмоции: летать так летать, любить так любить! Бесспорно, это одна из самых ярких актёрских работ спектакля — наивная, смешная, кокетливая, экспрессивная, эмпатичная, взрыв эмоций, нежность. Весь зрительный зал дружно влюбляется в Бабочку, но наступает утро, Медвежонок выкатывает на сцену оранжевый круг кабельного барабана, и с первыми лучами этого ручного солнца жизнерадостная Подёнка улетает навсегда. Но для Ёжика смерть не является категорией завершённости жизни — он воспринимает её как необходимое, но временное понятие. На глазах у зрителей он постигает этот дзен и помогает своим друзьям почувствовать неизбежную торжественность перехода в другое качество. «Мы встретимся!» — трепещет газетными крыльями Бабочка. «Мы обязательно встретимся! Мы помним тебя!» — машут вслед лесные обитатели, а зрительское сердце наполняется светлыми слезами и острой радостью мгновенного осознания, зашифрованного в природных циклах бессмертия. Разве не чудо, что опять родился новый день?

— Правда, мы будем всегда?

— Правда.

— Правда, мы никогда не расстанемся?

— Конечно.